Кошка Фима. От трёх до пяти.

Весь четвёртый месяц фиминой жизни прошёл под знаком мелкого беззлобного хулиганства и проверки допустимых границ и норм. Можно ли трогать занавеску? А если встать на задние лапы, вытянуться во весь рост, вцепиться в гладкий тюль когтями и пораскачиваться, как на гигантских шагах, удерживаясь за подоконник самыми кончиками пальцев? Можно ли спать на хозяйских вещах (то, что их нельзя грызть, уже выяснили – что не мешает под настроение пробовать что-нибудь на зуб). Можно ли играть с хозяйскими цветами? В процессе исследования кто-то, пожелавший остаться неизвестным, так удачно своротил хойю, что она – не цветшая ни разу за последние шесть-семь лет – от испуга вдруг зацвела, обильно и исступлённо. А ещё очень интересно проскакать галопом на балкон, взгромоздиться на сложенную стремянку и, балансируя на торце ступеньки, задумчиво скусить макушку душистого горошка – не отводя пристального взгляда от хозяйки… и, ссыпавшись вниз, убегать вприпрыжку, сопя от восторга.

По утрам Фиму переполняет энергия: пушистый задик подскакивает, как на пружинках, хвостишко (весьма потолстевший, кстати), вздёрнут вверх и колечком подрагивает над спиной, уши поворачиваются во все стороны, глаза обшаривают территории. Тут нужно наподдать мячику, там – куснуть верёвку, здесь – ухватить за бочок мышку и пошуршать бумажкой, затем с треском взобраться на домик и с грохотом обрушиться за диван. На руки взять не моги – потом, всё потом – сейчас надо порезвиться спросонок.

Впрочем, поспать – это дело святое, спится с приятностью и на комоде, и на сумках гостей, и на диване, и в самых невообразимых местах.

На работе у меня внезапно приключился аврал, домой приходила поздно – и за две двери было слышно, как вопила в квартире Фима, опознав меня по звяканью ключей. Приласкать себя не даёт: «Женщина, уберите руки – жрать давайте». Кстати, Малютку она тоже опознаёт по задверному шебаршению: как-то раз пошла его встречать к дверям… а он не открывает дверь в квартиру, не заходит (берцы расшнуровывать долго)… покрутилась-покрутилась под дверью и пришла жаловаться. Пришлось идти открывать: «Заходи, сынок, а то ребёнок волнуется».

Этот счастливый котячий возраст – время игр. Контрольно-мерная стеклянная ваза стала маловата, щёки подпирают глаза, под домик залезть уже сложно, да и коробочный тоннель стал как-то уж слишком по фигуре – ерунда! всегда можно утащить тапок и спрятаться за ним в засаде.  Дразнилки изгрызены, щёгольские пёрышки от них отвалились, мячики замурзаны, верёвки размочалены. Жизнь прекрасна и удивительна!